Десанты в корейские порты

Высадка в Юки и Расин

Действия Тихоокеанского флота с первых дней войны характеризовались высокой активностью. При отступлении Квантунской армии по всему фронту им были высажены морские десанты в корейские порты.

В хорошо оборудованных гаванях Юки, Расин и Сейсин до начала войны базировалось до 35–40 японских боевых кораблей и судов, включая эсминцы и подводные лодки{135}. Гарнизоны Юки и Расина, которые в любое время могли быть усилены за счет резервов, насчитывали до 1000, Сейсина — до 4000 солдат и офицеров. С моря и воздуха порты прикрывала артиллерия береговой обороны. Наиболее сильной была оборона военно-морской базы Сейсин. Этот второй по величине после Пхеньяна город Северной Кореи японцы превратили в укрепленный район. Каждое здание Сейсина было приспособлено к сопротивлению, весь город опоясали две линии обороны с минными полями, 180 дотами и дзотами, соединенными ходами сообщения. Морские подступы защищала артиллерия с полуострова Комацу.

В течение 9 и 10 августа военно-воздушные силы флота, которыми командовал генерал-лейтенант авиации П. Н. Лемешко, нанесли массированные удары по Юки, Расину и Сейсину. Самолеты 2-й минно-торпедной авиадивизии генерал-майора авиации П. И. Сучкова, 10-й дивизии пикирующих бомбардировщиков подполковника С. А. Коваленко и 12-й штурмовой авиадивизии Героя Советского Союза М. В. Барташева совершили 616 вылетов. Летчики авиагрупп, которыми командовали майоры М. Н. Барбашинов, А. М. Николаев, Н. И. Хренов и Н. М. Черняев, капитаны И. Ф. Воронин и А. Д. Щукин, решительно прорывались через заградительный огонь и поражали вражеские корабли и береговые военные объекты. [177]

Одновременно удары по портам и базам противника наносили торпедные катера. Их набеговыми действиями непосредственно руководили командир 1-й бригады торпедных катеров капитан 2 ранга П. Ф. Кухта, командиры дивизионов капитан 3 ранга К. В. Казачинский, капитан 3 ранга С. П. Кострицкий и капитан-лейтенант М. Г. Малик.

Взаимодействие летчиков и катерников было четким. При необходимости они помогали друг другу в бою. Так, 10 августа при налете на Расин самолет-штурмовик младшего лейтенанта Николая Сафонова был подбит. Осколком снаряда, разорвавшегося в кабине стрелка, ранило радиста старшего матроса Хорькова. Пилоту с трудом удалось посадить поврежденный самолет на воду у берега, занятого японцами. Машина стала быстро тонуть. Сафонов и Хорьков успели перебраться в резиновую шлюпку. Летчики приготовились дать последний бой врагу, как вдруг стремительно подошел к ним торпедный катер мичмана Пахнушева, наведенный самолетом-истребителем. Летчики были спасены.

В результате ударов с воздуха и моря оборона портов Юки, Расина и Сейсинской военно-морской базы была серьезно ослаблена. Японцы потеряли до 20 транспортов и других судов, которые могли быть ими использованы для переброски морем своих сухопутных войск.

В этих боях отличился летчик 37-го штурмового авиаполка комсомолец младший лейтенант М. Е. Янко, прозванный корейцами [178] огненным человеком. Его самолет после успешной атаки транспорта в Расине загорелся от попадания вражеского снаряда. Герой направил охваченную пламенем машину на военный объект противника и погиб вместе со своим боевым товарищем комсомольцем стрелком И. М. Бабкиным. Указом Президиума Верховного Совета СССР Михаилу Янко посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.

Командование флота приняло решение ударом морского десанта освободить порт Юки и перебазировать туда часть сил. Замысел предусматривал внезапную высадку на рассвете 12 августа с торпедных катеров 440-го разведывательного отряда флота (139 человек) под командованием капитана 3 ранга Г. П. Колюбакина непосредственно на причалы порта. В случае слабого противодействия противника в порт должен был высадиться усиленный 75-й батальон 13-й бригады морской пехоты (783 человека, командир майор И. П. Маркин) и удерживать его до подхода наступавших вдоль побережья частей 25-й армии.

К решению этой задачи привлекались фрегаты «ЭК-7» и «ЭК-9», тральщик «ТЩ-271», восемь торпедных катеров и два пограничных катера. Командиром высадки десанта был назначен контр-адмирал Н. С. Ивановский.

Высадку предполагалось предварить бомбардировочным ударом по порту авиацией флота и поддержать артиллерийским огнем фрегатов и тральщика.

Основу разведывательного отряда составляли закаленные в боях с гитлеровцами воины, такие, как североморцы Герои Советского Союза старший лейтенант Виктор Леонов, старшина 1-й статьи Семен Агафонов, старший матрос Андрей Пшеничных, бывший партизан старшина Дмитрий Соколов.

В 15 часов 11 августа из бухты Новик (о. Русский) вышли торпедные катера «ТКА-567» и «ТКА-578» с первой группой разведотряда, которую возглавляли старший лейтенант В. Н. Леонов и его заместитель по политической части старший лейтенант И. И. Гузненко. Два часа спустя отправились торпедные катера со второй группой разведчиков старшего лейтенанта [179] К. Н. Девятова. На море был туман, сила ветра составляла 5 баллов, волнение моря достигало 4 баллов. Поэтому катера шли малым ходом.

Высадка разведывательных групп и основного десанта прошла без противодействия. Местные жители сообщили, что японский гарнизон покинул город за несколько часов до появления советских десантников.

Освобождение десантниками порта Юки позволило наступавшим вдоль побережья частям 25-й армии, не задерживаясь, преследовать отступавшего противника, а Тихоокеанскому флоту — перебазировать сюда 13 торпедных катеров, организовать оборону порта с моря и траление его гавани.

Высадка морского десанта в порт Расин также предварялась ударами с воздуха и набеговыми действиями торпедных катеров. В результате было потоплено и повреждено 11 транспортов и других судов противника. Планом, утвержденным Военным советом флота, предусматривалось утром 12 августа высадить тактический десант в составе передового отряда (две группы автоматчиков — 95 и 68 человек) и основных сил (358-й отдельный батальон морской пехоты — 716 человек) с задачей захватить порт и удерживать его до подхода 25-й армии. В ходе подготовки к высадке состав десанта был усилен ротой автоматчиков 354-го отдельного батальона морской пехоты (100 человек). Роте предписывалось высадиться восточнее Расина, овладеть прибрежной дорогой и не допустить подхода к порту подкреплений противника. Из бухты Золотой Рог лидер «Тбилиси» под флагом командующего флотом доставил роту в бухту Витязь, оттуда в район боевых действий она была переброшена на торпедных катерах.

Для доставки десанта в Расин и его артиллерийской поддержки Военный совет флота выделил фрегат «ЭК-5», тральщики «ТЩ-279» и «ТЩ-291», сторожевые катера «БО-303» и «БO-305», «МО-8» и «МО-16», четыре погранкатера и два торпедных катера.

Посадка десанта на корабли в бухте Золотой Рог и переход морем прошли без помех со стороны противника. Высадившаяся в 9 часов 12 августа в Расине первая группа автоматчиков [180] старшего лейтенанта В. Н. Леонова без боя заняла причальные линии. Двумя часами позже высадилась вторая группа автоматчиков. При входе в бухту наши катера были обстреляны крупнокалиберными пулеметами, но они, увеличив ход, быстро вышли из зоны обстрела и достигли причалов.

Перед высадкой десанта Расин покинула четырехтысячная группировка японских войск. В городе остались охранный отряд (до взвода пехоты) и небольшие диверсионные группы для разрушения складских помещений и поджога городских зданий. Их сопротивление оказалось незначительным и было быстро сломлено.

В 6 час. 13 августа в Расине высадился 358-й отдельный батальон морской пехоты капитана А. Р. Свищева. К 10 час. десант полностью занял город и порт и приступил к созданию круговой обороны на случай нападения превосходящих сил противника. Однако японцы не возвращались в оставленный ими город. Лишь с островов Хам и Аввакум, прикрывавших вход в порт, периодически раздавались пулеметные очереди и винтовочные выстрелы по стоявшим у причалов нашим сторожевым катерам.

Вскоре к десантникам пришла с огромным красным флагом группа корейцев. Это были представители рабочих и служащих города. Возглавлявший делегацию Ли Сон Чен от имени жителей Расина поблагодарил Красную Армию за освобождение от ненавистного японского рабства. Тихоокеанцы тепло отнеслись к корейцам, выразив им признательность за правильное понимание освободительной миссии советских воинов.

Утром 14 августа по решению старшего морского начальника капитана 1 ранга Е. Е. Полтавского разведывательные группы приступили к обследованию побережья залива Расин, причем одна из них при поддержке сторожевого катера овладела дзотом противника и взяла в плен шесть японских солдат и одного унтер-офицера. Одновременно стрелковый взвод и взвод автоматчиков направились на тральщиках «ТЩ-279» и «ТЩ-281» к островам Хам и Аввакум, чтобы очистить их от противника. Японцы оказали здесь серьезное сопротивление. Несколько японских самолетов попытались прорваться к островам, но были отогнаны дружным огнем наших тральщиков. Бои закончились поздно вечером. Потери противника составили до 170 человек убитыми, 27 японских солдат и 3 офицера были взяты в плен.

Решительно и мужественно в этом бою действовал экипаж тральщика «ТЩ-279». Во время обстрела острова Хам корабль подорвался на трех минах. Два моряка погибли, 20 человек получили тяжелые и семь — легкие ранения. Корабль потерял ход, вышло из строя рулевое управление. Оставшиеся в строю члены экипажа сумели удержать корабль на плаву, [181] быстро исправить рулевое управление, оказать первую помощь раненым товарищам. При этом они ни на минуту не прекращали обстреливать вражеские позиции на острове.

«ТЩ-279» подорвался на минах, выставленных американской авиацией на подходах к северокорейским портам. Эту акцию американское командование предприняло, зная о предполагавшемся вступлении Советского Союза в войну с Японией. Сколько-нибудь существенного значения для ускорения разгрома Японии минные постановки в данном районе не имели, так как японские транспорты сюда уже почти не ходили. А вот действия советского Тихоокеанского флота они затруднили значительно.

Согласно официальным данным американского командования, в период 12 июля — 11 августа 1945 г. самолеты-бомбардировщики 20-го авиакорпуса поставили у портов Гензан, Сейсин и Расин 780 неконтактных мин с индукционными, индукционно-гидродинамическими и акустическими взрывателями. Только на внешнем рейде и на подходах к порту Расин было сброшено 420 мин. Показательно, что мины в акваторию Гензана американские летчики сбросили 11 августа 1945 г., когда Тихоокеанский флот высаживал десанты в базы и порты Северной Кореи. Сведения о выставленных минных заграждениях удалось получить от американского командования только 21 августа{136}, когда все побережье Северной Кореи было уже занято советскими войсками.

После подрыва на минах «ТЩ-279» специально выделенная группа торпедных катеров произвела бомбометание полосы подхода к порту Расин. Восемь мин было уничтожено, однако, как выяснилось позднее, эти меры оказались недостаточными. Вечером 15 августа при проходе транспорта «Сучан» близ острова Хам взорвалась мина. Часом позже на минах подорвались входившие в порт Расин транспорт «Камчатнефть» и танкер № 1. Серьезных повреждений эти суда не получили, но из-за наличия минной угрозы командованию Тихоокеанского флота пришлось отказаться от использования Расина в качестве маневренной базы.

В целом высадка морского десанта в Расин прошла успешно. В боях за порт и город противник потерял 277 человек убитыми и 292 пленными. Потери нашего десанта составили 7 человек убитыми и 37 ранеными.

Морские десанты в порты Юки и Расин способствовали стремительному продвижению 25-й армии. Их успех создал благоприятные условия для решения флотом последующей задачи — овладения Сейсином. [182]

Бои за Сейсин

Военно-морская база Сейснн являлась важнейшим опорным пунктом противника на побережье Северной Кореи. Она позволяла японскому командованию перебрасывать на сухопутный фронт крупные подкрепления из метрополии, а также эвакуировать войска, когда в этом возникала необходимость.

Обстановка в районе Сейсина оставалась неясной. Из донесений наших летчиков, разведывавших и бомбивших эту военно-морскую базу, было лишь известно, что в ней находится несколько сторожевых катеров. Флот не располагал данными о системе обороны Сейсина и составе оборонявшей его группировки войск. Поэтому было решено сначала разведать боем гавань и порт, высадив непосредственно на причалы разведывательный отряд (181 человек) с задачей закрепиться в порту. Затем главные силы десанта должны были овладеть Сейсином и удерживать его до подхода 25-й армии.

В состав главных сил вошли: в первый эшелон — 355-й отдельный батальон морской пехоты, во второй эшелон — 13-я бригада морской пехоты, в третий эшелон — 335-я стрелковая дивизия. Отряд кораблей состоял из минного заградителя «Аргунь», миноносца «Войков», 6 фрегатов, 2 сторожевых кораблей, 7 тральщиков, 6 сторожевых катеров, 18 торпедных катеров, 12 десантных судов и 7 транспортов. Авиагруппировка прикрытия и поддержки десанта насчитывала 261 самолет (188 бомбардировщиков и 73 истребителя).

Подготовка операции началась утром 11 августа. Из-за ограниченности времени она фактически сводилась к сосредоточению войск и сил флота в пункты посадки и к постановке перед ними боевых задач. К бухте Новик подтягивались 355-й отдельный батальон и 13-я бригада морской пехоты. Часть боевых кораблей и транспортов отправилась в бухту Находка, чтобы принять войска 335-й стрелковой дивизии, оборонявшие побережье залива Америка.

На следующее утро командующий Тихоокеанским флотом адмирал И. С. Юмашев получил донесение об успешной высадке десанта в Юки и о том, что японские войска, оборонявшие этот порт, отошли в северном направлении. Не исключалось, что противник ослабил оборону и в районе Сейсина, чтобы усилить свою группировку на направлении главного удара войск 1-го Дальневосточного фронта. Адмирал И. С. Юмашев решил ускорить подготовку Сейсинской десантной операции.

То, что не было полных данных о противнике, наложило отпечаток на подготовку и проведение операции. Штаб флота с первого дня боевых действий уделял большое внимание авиаразведке, однако ее данные оставались скудными. К тому же после полудня 11 августа побережье Северной Кореи было закрыто густым туманом, и в, район Сейсина пришлось послать [184] торпедные катера, вооруженные радиолокационными станциями.

В течение 12 августа четыре торпедных катера из дивизиона капитана 3 ранга С. П. Кострицкого произвели разведку Сейсинской гавани и установили, что там боевых кораблей противника нет. Но по-прежнему оставались невыявленными система обороны Сейсина и численность гарнизона. Поэтому было принято решение провести разведку боем.

В 7 часов 13 августа шесть торпедных катеров под командованием капитан-лейтенанта В. И. Марковского с разведывательным отрядом и ротой автоматчиков 390-го отдельного батальона морской пехоты на борту (181 человек) направились к Сейсину. Тем временем группа торпедных катеров капитана 3 ранга С. П. Кострицкого оставалась в районе этой базы с задачей доразведки. В 8 часов она снова вошла в базу и высадила на мол 11 моряков, которые проникли в порт. Встретившиеся им несколько вооруженных корейцев, охранявших склады, разбежались. После этого торпедные катера вновь обследовали все побережье бухты, произвели промеры глубин вдоль внешней и внутренней сторон мола и вышли из порта для встречи катеров с десантом.

Противник встретил наши торпедные катера артиллерийским огнем. Однако его батареи, расположенные на полуострове Комацу и в районе Металлургического завода, стреляли беспорядочно. Обе группы катеров, встретившись около 13 часов, без потерь высадили передовой отряд десанта у Рыбного порта. Катера Кострицкого ушли во Владивосток, а катера, прибывшие с десантом, — в порт Расин.

Десант не встретил противодействия в районе причалов, и командир передового отряда полковник А. З. Денисин предпринял глубокую разведку города и его окрестностей. Роте автоматчиков старшего лейтенанта И. М. Яроцкого было приказано продвигаться в восточном направлении, занять порт и закрепиться на высоте 102.4, а разведывательному отряду (им командовал старший лейтенант В. И. Леонов, здесь же находился и командир передового отряда) — начать продвижение в северном направлении, очистить от противника район между рекой Сусенцион (Юдзио) и каналом и, соединившись с ротой автоматчиков, перейти к обороне.

Вначале бойцы передового отряда продвигались беспрепятственно, без единого выстрела. Но вскоре два взвода автоматчиков обнаружили, в районе моста через канал японских солдат численностью до роты и в ожесточенном бою сломили их сопротивление. Оставив один взвод для обороны моста, командир этой группы старший лейтенант Мухамедов с другим взводом направился к высоте 102.4. Но у железнодорожного городка взвод подвергся атаке превосходящих сил японцев и был почти полностью уничтожен. [185]

Разведывательный отряд, преодолев противодействие мелких групп противника, вышел к железнодорожному мосту через реку Сусенцион. Здесь он был обстрелян сильным ружейно-пулеметным огнем. Короткими перебежками, прокладывая путь гранатами, моряки настойчиво продвигались вперед. Первыми к мосту вышли и вступили в рукопашную схватку с японскими солдатами отделения Григория Тихонова и Сергея Бывалова. Раненный в голову командир взвода Макар Бабиков вместе с моряками Николаем Майоровым, Павлом Огирко и Архипом Фетисовым выбили японцев, засевших за насыпью, у самого моста. Стремительной атакой железнодорожный мост через реку Сусенцион был взят. Однако продвинуться дальше отряд не смог: японцы, подтянув силы, перешли в контратаку.

В ожесточенном бою группа моряков была отрезана от основных сил отряда. Японцы предпринимали атаку за атакой, и каждый раз откатывались под сильным огнем десантников. Но на исходе были патроны и гранаты. А враг наседал. В эти критические минуты разведчики на случай своей гибели написали записку. «Дорогие товарищи! — говорилось в ней. — Мы, моряки отряда Леонова — старший санинструктор Тарасов, краснофлотец Ермаков, краснофлотец Кедяров, краснофлотец Кальниченко, краснофлотец Баев, краснофлотец Грищенко, — выполнили свою задачу... Мы умираем, но знаем, что за нас отомстят. Прощайте, товарищи, помните о нас»{137}. Но смельчаки не погибли. Бросившись в атаку, они прорвали кольцо окружения и соединились с отрядом.

На рассвете 14 августа разведывательный отряд под натиском превосходящих сил врага был вынужден отойти в район Хокодо и занять здесь оборону до высадки 355-го отдельного батальона морской пехоты.

Вслед за передовым отрядом десанта в 13 часов 13 августа взяли курс на Сейсин семь торпедных катеров под командованием капитана 3 ранга Л. Н. Пантелеева с ротой 62-го отдельного [186] пулеметного батальона на борту (всего 80 человек). При входе в Сейсинскую бухту катера были обстреляны с мыса Колокольцева. В один из них — «ТКА-535» — попал снаряд, однако катер своим ходом вышел из-под обстрела. В 18 час. 30 мин. рота высадилась у Военной пристани (близ Рыбного порта) и заняла круговую оборону.

В помощь разведывательному отряду в Сейсин была направлена пулеметная рота старшего лейтенанта Мальцева. Однако ей не удалось связаться с разведчиками по радио. В районе высадки не оказалось ни своих, ни противника. В этой обстановке командир роты принял решение с рассветом 14 августа тремя взводами продвигаться к высоте 130.0, а тремя другими — к высоте 196.3.

На подступах к высоте 130.0 первые три взвода были атакованы превосходящими силами противника и в дальнейшем вели бой в окружении. Другие три взвода уничтожили до ста вражеских солдат и офицеров и два дзота, захватили безымянную высоту и закрепились на ней.

Вслед за катерами с пулеметной ротой в 16 час. 05 мин. 13 августа в Сейсинскую бухту отправились фрегат «ЭК-2» и тральщик «ТЩ-278» под общим командованием капитана 3 ранга М. Г. Беспалова. Корабли благополучно совершили переход и к 5 час. 14 августа высадили в районе Военной пристани первый эшелон десанта — 355-й отдельный батальон морской пехоты, которым командовал майор М. П. Бараболько. Батальон имел задачу занять Сейсин и удерживать его до подхода главных сил десанта.

Быстрыми и решительными действиями батальон к 9 часам 14 августа овладел плацдармом до 2 километров по фронту и 1 километра в глубину. Первая рота заняла восточную часть города, район Судоремонтного завода и вышла на подступы к высоте 182.8 на полуострове Комацу. Вторая рота, заняв Военную пристань, с ходу овладела железнодорожной станцией и деблокировала разведывательную группу В. Н. Леонова. Третья рота соединилась с ранее высаженной пулеметной ротой и совместно с ней овладела высотой 196.3. Рота автоматчиков заняла [187] центральную часть города и высоту 130.0. Продвинуться дальше десантники не смогли. Противник подтянул бронепоезд, и его превосходство в живой силе и вооружении стало еще большим. Наши бойцы располагали лишь стрелковым оружием, а артиллерийская поддержка одного фрегата и одного тральщика была в сложившейся обстановке недостаточной.

В 13 часов 14 августа вражеский батальон курсантов и офицеров рананского пехотного училища атаковал первую стрелковую роту, а пехотный батальон — третью стрелковую роту. Положение правого фланга десанта становилось угрожающим: противнику удалось отсечь и окружить два наших взвода. В эти критические минуты на помощь десятникам подоспел сформированный из личного состава кораблей отряд моряков под командованием флагманского артиллериста дивизиона сторожевых кораблей капитана 3 ранга Г. В. Терновского. 25 моряков дрались с врагом смело и решительно. Когда Терновский получил ранение, в командование отрядом вступил капитан А. С. Лубенко. Этот отважный офицер, отправившийся в операцию в качестве фоторепортера Тихоокеанского флота, показал себя отличным боевым командиром.

Шаг за шагом моряки продвигались к высоте 182.8. Матросы Моисеенко, Комаровский, Сидоркин и Черношеин противотанковыми гранатами подорвали несколько вражеских дзотов. Поздно вечером 14 августа господствовавшая на правом фланге высота была взята. Японцы стремились во что бы то ни стало вернуть ее. Подтянув силы, они предприняли ночью яростные атаки. Сдерживать их малочисленному отряду моряков становилось все труднее. Вскоре на помощь прибыли три взвода морских пехотинцев, но положение защитников высоты по-прежнему оставалось критическим. Их ряды заметно редели. Подходили к концу боеприпасы.

Когда японцам удалось полностью окружить высоту, каждый десантник написал клятву. Вот некоторые из этих волнующих документов: [188]

«Я, моряк Тихоокеанского флота, клянусь, что буду защищать эту сопку до последней капли крови. Иващенко с тральщика».

«Я, краснофлотец-комсомолец, взорвал два блиндажа, убил из винтовки трех японцев, подорвал склад с боеприпасами. Сейчас нахожусь на вершине сопки. Клянусь, что я умру, но не сдам ни шага японским самураям. На этой высоте буду до последней капли крови стоять. К сему Моисеенко Владимир Григорьевич писал и отстреливался».

Моряки сдержали свою клятву. Они в тяжелом бою удержали высоту до подхода главных сил десанта. Ими было уничтожено до 30 огневых точек и до 100 вражеских солдат и офицеров. Десантники отразили двенадцать атак противника и четырежды переходили в штыковую контратаку. Все они удостоились высоких правительственных наград. Краснофлотцу В. Г. Моисеенко было присвоено звание Героя Советского Союза.

В районе высоты 130.0 противнику удалось обойти роту автоматчиков, и она вынуждена была вести бой в окружении до конца дня 14 августа. Около 17 часов вторую стрелковую роту атаковал на восточном берегу реки Сусенцион пехотный батальон, поддержанный артиллерией и минометами. Рота отразила фронтальную атаку, но попала под фланговый удар и, чтобы избежать окружения, начала отход. К 22 часам ослабленный в боях разведывательный отряд и рота автоматчиков заняли оборону в порту у причала «Стоянка эсминцев». Остальные подразделения батальона морской пехоты продолжали вести тяжелые бои восточнее, на полуострове Комацу.

При овладении Сейсином не смолкали орудия фрегата «ЭК-2», которым командовал капитан-лейтенант Л. С. Миронов, и тральщика «ТЩ-278» (командир старший лейтенант Попов). Их огонь корректировали с берега посредством рации, световых сигналов и семафора корабельные посты. Чаще стрельба велась прямой наводкой с дистанции, не превышавшей 600 метров. Эффективный огонь корабельной артиллерии помог десантникам, вооруженным лишь стрелковым оружием, выстоять в бою с сильным врагом. Когда же они были вынуждены [189] отойти к причалам, наши корабли оказались под огнем японской артиллерии и минометов. Это заставило фрегат и тральщик покинуть причальную стенку. Но «ЭК-2» и «ТЩ-278» оставались в Сейсинской гавани и в течение ночи на 15 августа вели обстрел вражеских позиций{138}.

Массовый героизм в боях за Сейсин проявили и воины 355-го батальона морской пехоты. Умело и отважно действовал сам командир батальона майор М. П. Бараболько, а его заместитель по политической части капитан М. И. Кочетков заменил раненного в бою командира роты автоматчиков старшего лейтенанта И. М. Яроцкого. Эта рота истребила свыше 150 солдат и офицеров противника и отразила 15 атак. Все трое — М. П. Бараболько, М. И. Кочетков и И. М. Яроцкий — были удостоены звания Героя Советского Союза.

Тринадцать раз ходил в разведку с горсткой смельчаков командир взвода лейтенант П. Ф. Пузиков. Разведчики неоднократно попадали в опасные переплеты, но каждый раз находили из них выход и выполняли боевое задание. Во время очередного выхода в разведку они уничтожили стражу сейсинской тюрьмы и освободили 50 закованных в цепи китайцев и корейцев.

В конце дня 14 августа тринадцать разведчиков попали в окружение. Стрелять по ним из пулеметов японцы побоялись, опасаясь попасть в своих. Воспользовавшись этим, лейтенант Пузиков повел бойцов в рукопашный бой, чтобы пробиться к своим. Окружение было прорвано, но погибли прикрывавшие группу огнем из автоматов бойцы Кучаров и Цекин и юнга Виктор Захаров.

Вскоре враг снова атаковал разведчиков превосходящими силами. На каждого разведчика приходилось не менее семи японских солдат. Два часа шел неравный бой. Разведчики отбили все атаки, а потом отошли к причалам, где находились основные силы батальона. [190]

Исключительное мужество в бою проявил парторг пулеметной роты сержант К. П. Бирюля. Он заменил раненного в бою командира и до конца дня командовал ротой. За личный героизм, отвагу и умелое управление действиями роты он был удостоен звания Героя Советского Союза.

Рядовой Ханбула Сайтов с автоматом в руках вырвался вперед. Когда перед ним появилась большая группа вражеских солдат, он не растерялся, метнул в нее одну за другой две гранаты и уничтожил не менее 15 японцев. Сержант Николай Маркелов в трудную минуту боя, точно метнув гранату, подорвал вражескую огневую точку, а ефрейтор Василий Ситников уничтожил три японских дзота.

Не уступали нашим бойцам в отваге девушки-санитарки. Елена Чернюк, считавшаяся лучшим в батальоне агитатором, перевязала на поле боя 41 раненого бойца, а в критические минуты вместе с другими ходила в атаку. Подвиг девушки был отмечен орденом Красного Знамени. Ее подруга Екатерина Коленко находилась в группе, состоявшей из 16 человек. В ходе боя из них в живых осталось пятеро. В составе этой героической пятерки Коленко мужественно отбивалась от врага, пока не прибыло подкрепление.

В те памятные дни вся страна узнала имя Марии Цукановой. В 1942 г., в разгар Великой Отечественной войны, она, 19-летняя комсомолка, добровольно ушла на фронт. Бойцы уважали смелую, жизнерадостную девушку.

— Какая замечательная жизнь ждет нас после того, как разобьем всех врагов, — часто говорила она своим друзьям. — Вернемся в родные села, города, учиться, работать будем...

Но не дожила она до этих светлых дней. В бою за Сейсин Мария Цуканова была ранена и попала в плен. Японцы издевались над ней, изрезали ее ножом и выкололи глаза. Труп героини был обнаружен нашими бойцами и захоронен. М. Н. Цукановой было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. [191]

В итоге боев 14 августа плацдарм, первоначально занятый десантниками, под натиском врага уменьшился как по фронту, так и в глубину. Подразделения десанта оказались прижатыми к урезу воды и находились в критическом положении. Были на исходе патроны и гранаты. Численность японских войск в Сейсине непрерывно росла за счет отступавших по побережью частей. Японское командование прилагало все усилия, чтобы сбросить десантников в море. В течение ночи на 15 августа японцы предприняли до 14 атак, но все они были отбиты.

Советские бойцы, оборонявшие узкую полосу берега, понимали, что потеря плацдарма может привести к срыву операции, и делали все, чтобы продержаться до подхода главных сил десанта. В бою с превосходящими силами врага отличились моряки: Семен Агафонов, Павел Барышев, Макар Вабиков, Андрей Будник, Николай Волосов, Борис Гугуев, Михаил Дегтярев, Константин Джагарьян, Константин Ермаков, Николай Зубков, Михаил Калагапский, Петр Карачев, Виктор Карпов, Алексей Каштанов, Дмитрий Кожаев, Павел Колосов, Анатолий Красноборов, Виктор Максимов, Влас Нукулин, Степан Овчаренко, Владимир Оляшев, Владимир Поляков, Иван Резник, Виктор Соболев, Дмитрий Соколов, Владимир Толстиков, Семен Хазов, Григорий Чекмачев и многие другие.

Противник, не добившись успеха в ночном бою, начал отвод своих подразделений с занимаемых позиций. В предрассветной мгле к причальным стенкам Военной пристани вновь подошли фрегат «ЭК-2» и тральщик «ТЩ-278». Быстро ошвартовавшись, они открыли огонь по берегу. Четко и слаженно действовали корабельные комендоры старшины 1-й статьи Лисина, старшин 2-й статьи Новикова и Крюкова. Один за другим взметнулись мощные разрывы на склонах сопок, где засел враг.

В 5 часов утра 15 августа в Сейсинскую бухту вошли корабли с главными силами десанта.

13-я бригада морской пехоты под командованием генерал-майора В. П. Трушина, составлявшая второй эшелон десанта, была сосредоточена в бухте Новик для посадки на корабли, которые покинули ее утром 14 августа. Бригада имела в своем составе 74, 76, 77, 78 и 390-й отдельный батальоны, 138-ю разведывательную роту, 168-ю роту противотанковых ружей, 81-ю роту ПВО, 26-ю отдельную саперную и 625-ю отдельную инженерную роты, 223-ю отдельную роту связи и 598-ю медико-санитарную роту. Общая численность бригады составляла около 5 тыс. человек.

Второй эшелон десанта в Сейсин доставили фрегаты «ЭК-1», «ЭК-3», «ЭК-8» и «ЭК-9», тральщики «ТЩ-275» и «ТЩ-280», сторожевые корабли «Метель» и «Вьюга», сторожевые катера «БО-304», «БО-306», «БО-307» и «БО-317», десантные суда [192] № 31, 32, 33, 38, 39, 40, 41, 42, 44 и 45. Для удобства управления все эти корабли были сведены в три десантных отряда. Командиром высадки был назначен капитан 1 ранга А. Ф. Студеничников.

В ходе непродолжительной подготовки высадки второго эшелона десанта штаб флота разработал ряд документов, в том числе боевой приказ и плановую таблицу, определявшие места посадки подразделений, боевые задачи десантников и кораблей, порядок перехода морем и высадки.

13-й бригаде морской пехоты предписывалось усилить первый эшелон десанта и удерживать Сейсин до высадки третьего эшелона или до подхода частей 25-й армии, продвигавшихся по побережью.

Сообщение о том, что бригада будет участвовать в десанте, морские, пехотинцы встретили дружным «ура». За несколько часов нахождения на острове Русский в партийные организации подразделений поступило 198 заявлений с просьбой принять в члены и кандидаты ленинской партии и 229 заявлений о приеме в комсомол.

Погода благоприятствовала скрытности перехода: на море стоял туман, видимость не превышала 2 каб. Вместе с тем такие условия затрудняли плавание большого отряда кораблей, к тому же многие из них не имели радиолокационных средств наблюдения. Несмотря на все это, корабли благополучно достигли Сейсинской бухты и в течение часа высадили на причалы десантников. Японцы пытались противодействовать высадке артиллерийским и пулеметным огнем, но их огневые точки быстро подавлялись корабельной артиллерией. Не удались и попытки одиночных японских самолетов атаковать наши корабли{139}.

По решению генерал-майора В. П. Трушина 13-я бригада морской пехоты наносила главный удар в направлении железнодорожной станции Хокодо с расчетом расчленить и уничтожить силы противника в районе Сейсина. Каждое подразделение бригады имело конкретную задачу. Наступательный порыв морских пехотинцев был велик. Несмотря на отчаянное сопротивление японцев, уже к 8 часам большая часть города оказалась в руках десантников.

Боевые действия носили напряженный характер и отличались массовым героизмом тихоокеанцев. Командир отделения 76-го батальона морской пехоты сержант Маслов лично уничтожил семь японских солдат, командир взвода 78-го батальона парторг роты лейтенант Н. Т. Преснов — четыре, а пулеметчик 77-го батальона комсомолец Нюшко — 24 солдата и трех офицеров. [193]

Действия 13-й бригады морской пехоты в Сейсине 16 августа 1945 г. [194]

Комсоргу 390-го отдельного батальона сержанту Мишаткину осколком мины оторвало руку. Но мужественный воин оставался в строю и продолжал разить врага. Когда японцы окружили сержанта, он подорвал себя и приблизившихся к нему вражеских солдат противотанковой гранатой. Так же поступили комсомольцы Данилевский и Елькин.

В бою был контужен и потерял зрение старший сержант Овчаренко. Однако он отказался идти на корабль: требовался сопровождающий, а в сложившейся обстановке каждый человек был на счету. Отважный боец вел огонь, ориентируясь на крики и выстрелы вражеских солдат, и погиб смертью героя.

В коротких перерывах между упорными боями за Сейсин 230 бойцов 13-й бригады были приняты в ряды Коммунистической партии и 208 — в ряды ВЛКСМ.

Около полудня 15 августа в Сейсин вошли четыре торпедных катера под флагом командующего Южным оборонительным районом{140} генерал-лейтенанта С. И. Кабанова.

После полудня 15 августа установилась летная погода. До конца дня авиация флота нанесла пять бомбардировочных ударов по удерживаемым врагом кварталам Сейсина, совершив 157 самолето-вылетов. В результате было уничтожено много огневых точек противника. Летчики разрушили железнодорожную станцию, разбили подходивший эшелон с войсками.

В артиллерийской поддержке десанта участвовали пять фрегатов, два сторожевых корабля и три тральщика. Особенно отличился при подавлении вражеских огневых точек фрегат «ЭК-9», которым командовал капитан-лейтенант В. В. Михайлин (ныне адмирал).

Несмотря на эффективную поддержку с воздуха и моря, десант 15 августа не смог преодолеть оборонительные рубежи противника. Сказывалось отсутствие в их боевых порядках артиллерии. [195]

Артиллерийские подразделения, тыловые части и средства усиления десанта находились в пути из Владивостока на транспортах «Ногин», «Невстрой» и «Дальстрой». Эти суда в охранении минного заградителя «Аргунь», двух тральщиков типа «AM» и трех сторожевых катеров под общим командованием капитана 3 ранга В. И. Тулина подошли к Сейсину в 5 часов 16 августа. Через полчаса подорвался на минах и потерял управление транспорт «Ногин». Еще через полчаса наскочил на мину транспорт «Дальстрой». К счастью, никто из экипажей транспортов и десантников не пострадал. Благодаря принятым мерам оба судна остались на плаву и были отбуксированы к причалам. Однако времени было потеряно много, и транспорты разгрузились лишь в конце дня. Несколько японских самолетов пытались атаковать их, но были отогнаны корабельной артиллерией.

С прибытием в Сейсин 188-го отдельного артиллерийского, 186-го истребительного противотанкового и 502-го минометного дивизионов (всего тридцать семь орудий 45–76-мм калибра и двенадцать 120-мм минометов) 13-я бригада и 355-й отдельный батальон морской пехоты утром 16 августа при поддержке авиации и кораблей перешли в наступление по всему фронту. В конце дня в освобожденный Сейсин вошли части 1-го Дальневосточного фронта.

Успех действий десанта был во многом предопределен эффективной поддержкой их с моря и воздуха. С 14 по 16 августа эсминец «Войков», минный заградитель «Аргунь» и другие корабли 65 раз вели огонь по противнику. Они уничтожили до 2 батальонов пехоты, 13 огневых точек, 8 дзотов, подавили огонь 2 зенитных батарей, 13 артиллерийских и минометных батарей, более 15 огневых точек и повредили бронепоезд противника. За это же время авиация флота совершила до 400 самолето-вылетов и уничтожила много боевой техники и живой силы врага.

В результате совместных действий десантников, боевых кораблей и авиации крупная военно-морская база противника была взята в течение трех суток.[196]

Высадка морского десанта в Сейсин явилась первой крупной операцией Тихоокеанского флота в ходе войны с Японией. Овладение этой важной военно-морской базой противника позволило войскам 1-го Дальневосточного фронта сохранить высокий темп наступления и неотступно преследовать отходившие вдоль побережья японские части. С падением Сейсина противник лишился последнего и наиболее крупного порта, связывавшего районы Северной Кореи с Японией.

Успеху Сейсипской десантной операции во многом способствовала общая благоприятная обстановка на советско-японском фронте. Высадка десанта проводилась в условиях господства в воздухе и на море советской авиации и кораблей. В районе операции было обнаружено лишь две подводные лодки, которые японцы использовали в разведывательных целях.

Сейсинская десантная операция имела и ряд существенных недостатков. Главный из них заключался в чрезмерной растянутости по временя высадки войск. Наращивание сил в порту проходило медленно, что порой ставило десантников в крайне тяжелое положение.

В боях за военно-морскую базу Сейсин противник потерял убитыми, ранеными и пленными свыше 3 тыс. солдат и офицеров.

После освобождения Сейсина в городе прошли многолюдные митинги. Корейцы в своих выступлениях горячо благодарили советских воинов за освобождение от японского ига. Митинги завершились мощной демонстрацией — шествием горожан по улицам с красными флагами, национальными знаменами, транспарантами и пением революционных песен. [197]

Курс — на Одецин и Гензан

После освобождения тихоокеанцами Сейсина в руках японцев севернее 38-й параллели оставались еще два прибрежных опорных пункта — порт Одецин и военно-морская база и крепость Гензан. Высадкой десанта в эти пункты руководил командующий [197] Южным оборонительным районом генерал-лейтенант береговой службы С. И. Кабанов, штаб которого находился в Сейсине. Командовал высадкой капитан 1 ранга А. Ф. Студеничников.

В 16 час. 35 мин. 19 августа из Сейсина в порт Одецин вышли сторожевой корабль «Метель» и шесть торпедных катеров, на борту которых находились 77-й батальон 13-й бригады морской пехоты и рота автоматчиков 390-го отдельного батальона морской пехоты (всего 800 человек). Полтора часа спустя корабли в сплошном тумане вошли в Одецин. Торпедные катера быстро высадили десантников непосредственно на пирсы, а сторожевой корабль «Метель» из-за малых глубин ошвартовался у внешней стенки мола и тоже без задержки произвел высадку.

Менее чем через час морской десант полностью овладел портом и городом Одецин. встретив на своем пути лишь небольшие группы японских солдат, которые при появлении советских моряков сдавались в плен. Как выяснилось, японские войска еще утром оставили город, отойдя в сопки.

В тот день, 19 августа, войска Квантунской армии, выполняя приказ о безоговорочной капитуляции, начали сдаваться в плен. Однако отдельные ее соединения продолжали сопротивление. Не исключалось, что японское командование, используя расположенную в глубоком тылу военно-морскую базу Гензан, эвакуирует часть своих сил из Кореи в Японию. Поэтому Военный совет Тихоокеанского флота решил как можно быстрее овладеть этой базой.

По данным нашей разведки, Гензан прикрывался с моря шестью береговыми батареями калибром до 280 мм и минным заграждением. Численность войск, оборонявших Гензан, превышала 6 тыс. человек. В 30–35 километрах от города находилась другая крупная группировка противника.

Чтобы овладеть столь сильной крепостью, требовались крупные силы, которыми командование Тихоокеанского флота в этом районе не располагало. Однако, исходя из того, что в Корее японские войска повсеместно капитулировали, командование флота решило занять Гензан ограниченными силами. В их состав вошли 76-й батальон и две роты 74-го батальона 13-й бригады морской пехоты, 168-я рота противотанковых ружей, батарея 120-мм минометов, батарея 45-мм пушек, разведывательный отряд и другие подразделения (всего 1847 бойцов), миноносец «Войков», фрегат «ЭК-3», тральщики «ТЩ-277» и «ТЩ-282», шесть торпедных катеров.

Из-за недостатка времени специальная подготовка к высадке десанта не велась.

В 11 час. 40 мин. 20 августа корабли с десантом вышли из Сейсина в Гензан. Впереди следовали торпедные катера под [198] командованием капитан-лейтенанта М. Г. Малика. На их борту находился отряд первого броска, которым командовал В. Н. Леонов.

В десятом часу утра 21 августа на подходе к Гензану с фрегата «ЭК-3» был обнаружен перископ японской подводной лодки. Атаковав ее глубинными бомбами, корабли направились за тральщиками в бухту.

Около 11 час. 30 мин. при входе в базу Гензан в трале головного тральщика разорвалась мина. В 12 час. 45 мин. все корабли ошвартовались к причальным линиям. Более 5 тыс. жителей города встречали советских моряков с красными флагами в руках.

Пока десантники выгружали боеприпасы, возник митинг. Выступивший на нем капитан 3 ранга Кузменецкий рассказал населению о целях прихода в их город советских моряков. Каждая фраза политработника встречала бурные аплодисменты и радостные возгласы собравшихся. Корейцы праздновали свое освобождение от японского рабства.

Для японского командования высадка советского десанта оказалась неожиданной. Вскоре в район высадки прибыли парламентеры с белыми флагами. Убедившись в малочисленности десанта и зная, что войска 25-й армии находятся далеко от Гензана, японцы стали затягивать выполнение требований о безоговорочной капитуляции. Командир военно-морской базы Гензан контр-адмирал Хори и командир крепости полковник Саха, ссылаясь на то, что не получили приказа свыше, отказались сложить оружие. Тогда по приказанию командования Тихоокеанского флота их и некоторых других руководящих японских офицеров оставили под надзором на фрегате «ЭК-3». Их предупредили, что в случае отказа сложить оружие советская авиация возобновит боевые действия.

Вечером 21 августа контр-адмирал Хори и полковник Сата заявили о готовности гарнизона капитулировать и отдали приказ войскам с утра 22 августа сложить оружие. Однако до утра возможны были всякие провокации. Наша разведка имела сведения о том, что японский гарнизон находится в готовности с наступлением темноты захватить советские корабли. Это [199] подтверждал, в частности, и выход японских частей на исходные позиции в центральной части города.

Ночь прошла в большом напряжении. Казалось, достаточно прозвучать одной случайной автоматной очереди, как начнется жестокая схватка. Советские моряки зорко следили за передвижением японских солдат, чтобы предотвратить любую провокацию с их стороны. К утру напряжение разрядилось. Японцы поняли, что их намерения разгаданы и что десант, включая боевые корабли, находится в полной боевой готовности, начали складывать оружие. Однако разоружение вначале шло очень медленно. Видимо, японской военщине не хотелось расставаться с надеждой разделаться с советским десантом и, воспользовавшись местным аэродромом (здесь находилось до 50 исправных самолетов), эвакуировать хотя бы командный состав и награбленные в Корее ценности. Чтобы предупредить такой ход событий и ускорить капитуляцию, на аэродром был направлен разведывательный отряд. Вслед за аэродромной командой сложила оружие наиболее агрессивная часть гарнизона — офицерская школа численностью до 2 тыс. человек. К исходу 22 августа весь гарнизон Гензана капитулировал. Он насчитывал 5959 солдат и 279 офицеров. В руки десантников перешло свыше 5 тыс. винтовок, 300 пулеметов, значительное количество разного военного имущества.

Большую помощь советским морякам в разоружении японского гарнизона оказали жители Гензана, изъявившие готовность сотрудничать с советскими войсками. «Корейский рабочий союз», возглавляемый гензанским рабочим Пак Ен Тхиром, поддерживал в городе порядок, выявлял японскую агентуру, помогал советским бойцам конвоировать японских военнослужащих, охранять склады, трофейное оружие, вылавливал полицейских и жандармов. Как и в других освобожденных советскими войсками городах, в Гензане стала налаживаться новая жизнь.

Так в течение немногим более десяти дней все восточное побережье Северной Кореи было освобождено от японских захватчиков. [200]